Лихие 90-е (рассказ)

Это мой рассказ. (А-то кому-то в сообщениях на вопрос мой или нет, случайно написала "нет": прошу прощения). Выкладываю часть 1-ой главы. Если понравится - выложу продолжение.

Глава 1.
-Запретный плод сладок.

«Дырку что ли в небе просверлили? Так я, пожалуй, до дома по деревьям буду добираться».
- Маркова! А- ну слезь с подоконника!
Фаня гаркнула так, что я чуть не рухнула с него. Фаня - это наша биологичка: дорожная тётка с причёской «кичкой» и вульгарным ярким макияжем. Может быть, если бы такой макияж был на какой-нибудь студентке- практикантке, это было бы красиво, но на этой, с позволения сказать, мымре, он смотрелся как маска какого-нибудь атстекского Уинцилопочти (и откуда только я этого Почти выкопала? Из маминых журналов, наверное). Фаней она стала почти сразу, как пришла к нам в школу: фамилия у неё была Фанина - ну, вот так и прозвали. «Что там Машка, в унитаз что ли провалилась?» - раздражённо подумала я, направляясь в сторону женского туалета. Машка Рябинина - этакая пионерка- комсомолка – батаничка, образец прилежности, воспитанности, аккуратности и вообще, всего того, что, наверное, каждая вторая мать мечтает видеть в своём ребёнке. Только не у всех эти мечты сбываются. У моей вот - не сбылось. Не получилось из меня семейной гордости, а получилось… То, что получилось: прогульщица, вольнодумка, почти хулиганка и почти хамка. Почему «почти»? Да потому что на полную всем этим качествам не даёт развиться ни «любимая» школа, ни властная строгая маман. Ну да сейчас не об этом. Машка Рябинина: вместе росли, живём в одном дворе. Наши мамы хорошо дружат. Мы с ней полные противоположности, но, видимо, оправдываем известный любому школьнику (даже мне) закон о том, что противоположности притягиваются. Вот и притянулись: я, каждый вечер, вытаскиваю её на улицу, чтобы хоть немного отвлечь от книг, а она меня - из двоек, чтобы удержать в школе до выпускного.
- Слушай, Маш, может в «Макдак»?
- Ты что? География же.
- И что? Последняя в году что ли? Год только начался.
Рябинина ничего не ответила. «Ага, молчишь? Значит, понравилась идейка», - усмехнулась я про себя, наблюдая за стройной, среднего роста русоволосой девочкой, которая в своём сером в клеточку платьеце и с косичками с белыми бантиками, была похожа именно на девочку, а не на шестнадцатилетнюю девушку.\ Даже тут она была противоположность мне: высокая, темноволосая, в джинсах, футболке и кроссовках «Addidas» я была не то чтобы модницей, но и не дурнушкой. Модница у нас Люся Кучеренко, но о ней чуть позже.
- Ну что? Идём или нет? А-то щас звонок будет - не уйти потом.
Машке очень хотелось в «МакДональдс» (тем более, что и карманные деньги у нас были: нашим мамам, которые вместе работали на швейной фабрике, вчера выдали зарплату), но прогула в журнале не хотелось. Видимо, моё обаяние и жажда свободы сделали своё дело. Потому что закинув русую косичку за спину, она сказала, махнув рукой:
- А и чёрт с ним! Пошли.

***

- Слушай, а, ты о чём мечтаешь? - спросила я, делая глоток молочного коктейля через трубочку.
Нам посчастливилось занять столик у окна, где нас не могли побеспокоить (ну, разве что, чтобы познакомиться - шучу).
- Чё это ты вдруг? - выгнула бровь Рябинина.
- Ну так… Просто, смотрю я на тебя и думаю: о чём же мечтает девушка, при взгляде на которую мысленно возвращаешься во времена пионерских галстуков и школьного гимна.
- А что, всем ходить как Кучеренко? С открытым пупком и брюках держащихся на честном слове?
Подруга явно обиделась, потому что тут же откусила огромный кусок гамбургера с такой злостью, как будто бедный «бутерброд» был виноват, а не я.
Люся Кучеренко, которую Машка так невзлюбила, пришла к нам год назад (они с родителями переехали из Москвы, потому что у её отца открыл